По стрию. Глава 2. Поцелуй или жизнь

[So-much-more-to-say]

Это самый изъедающий моё сознание фик. В процессе создания каждой главы я преодолеваю кучу препятствий, и в итоге я абсолютно не уверена в результате. А ведь сначала всё кажется таким простым...

Название: По острию
Автор: Miss_Micky
Фандом: H.O.T
Пейринг: ХёкТа
Рейтинг: ну PG-13 точно, а так по ходу разберусь, мож, и выше получицца)
Жанр: для начала романс и экшн, порой попахивает ангстом, ОС
Слов: 3835 *__*
От автора:
1. по заказу by_bicycle: Слюнявая ХёкТа.
2. по обоюдному желаю автора и заказчика все задействованные здесь участники H.O.T называются своими именами по паспорту)
(Хотя, в паспорт к ним я не заглядывала, но это уже Дисклеймер ^^)

Глава 1. Лицо с картины.

Глава 2. Поцелуй или жизнь

читать?

УХёк бросил школу за год до окончания. Не то чтобы бросил - пришлось. Его родители погибли в автокатастрофе. Семья и без того была небогатой, а теперь у Ухёка и вовсе почти не осталось средств существования. Опасаясь, что не дай Бог, кто-нибудь решит стать его опекуном, он быстро собрал вещички, продал дом и подался в Сеул искать... он и сам не знал чего. Будущего. Хотя какое будущее могло быть у малолетнего беспризорника, брошенного котёнка? Одного, в таком огромном мире. Но парень с детства не привык к жалости – он всегда всего добивался сам. А столица открывала широкие возможности. Имея в кармане немалую по его меркам сумму: небольшое наследство плюс деньги от продажи их старенького дома, он поначалу ни в чём себе не отказывал, но вскоре понял, что так долго не протянешь, и нужно искать себе какое-то занятие. Но он допустил две ошибки. Первая: думал, что он сильный, и что он крут - но если в его городке это так и было, то Сеул не особо церемонился с такими вот заезжими пареньками. Вторая: доверять "крутым" столичным парням тоже не стоило, ведь каждый преследует свои интересы, а они не у всех гуманистичны и альтруистичны. В итоге он остался один, в грязной подворотне, без денег, в порванной одежде, с порезами на груди, из которых нещадно струилась кровь, не считая более мелких следов битвы. Последнее, что он увидел тогда - это первые снежинки - предвестники наступающей зимы, осторожно, словно боясь запачкаться, спускающиеся с перламутрового неба.

Его подобрала какая-то проститутка и залечила раны, от неё же УХёк узнал, что есть такая организация под названием "Санитары леса". Большая организация, подготавливающая киллеров высокого разряда, творящих "правосудие" по всему миру. Тогда он решил, что непременно должен попасть туда. У "благодетельницы" были некоторые связи, и она замолвила словечко за своего нового друга. УХёка приняли, и парень, не жалея сил, цепляясь за каждую опору, начал подниматься по «служебной лестнице», уничтожая всех конкурентов на своём пути. УХёк был способным учеником и знал, что это - лучший для него способ существования. Лучший метод доказать себе, что он всё ещё жив. Ходить по краю, по острию, не зная, куда склонится чаша весов завтра. Жизнь - смерть, раз! И граница между ними стёрта. Стоит только сделать шаг, нажать курок, протянуть руку. Сотни способов избавиться от ненужного. Оборвать жизнь человека, трудно ли? Он научился не чувствовать, точнее он зарыл чувства где-то глубоко внутри себя. Они были, но где-то в параллельной вселенной. Тихонько спрятаны в потайном уголке, куда не дотягивалось ничто. Работа – жизнь, жизнь-работа. Скоро эти слова стали синонимами, и убить человека значило для него не больше, чем убить муху или выбросить пакет с протухшим молоком. Он был профессионалом, и никогда не ошибался. Почти никогда.
Организация после определённого курса обучения, выпускала "молодых специалистов" в свет, то есть на пробную миссию под присмотром старшего коллеги, а затем, если всё проходило удачно, присваивала выпускнику профессиональный статус, обеспечивала прикрытие в виде мнимого места работы и прочих социальных гарантий, жильё и связь со штабом, посредством которой отдавала распоряжения, рассылала задания и обеспечивала всяческими ресурсами. И вскоре УХёк перешёл на этот образ жизни.

Как-то раз он сидел и пил виски в баре после очередной удачно выполненной "миссии", к нему подошёл мужчина и радостно воскликнул:
- УХёк?! Чан УХёк, это ты? Я - Ан СынХо, помнишь меня? Мы были одноклассниками. А вон там, смотри, Мун ХиДжун-хён, ну вспомни же!
Сначала киллер немного растерялся, увидев призраков прошлого, но пару минут спустя собрался с мыслями и с отлично сыгранной радостной улыбкой сел за стол к своим старым знакомым.
Оказалось, что СынХо выучился в Сеульском университете на журналиста-искусствоведа и теперь таскается по всяким выставкам и прочим попойкам и публикует свои отчеты по сему безобразию под псевдонимом Тони Ан. ХиДжун же стал полицейским, и через год отличной службы в отделе убийств его перевели в столицу.
УХёк наболтал им с три короба, что кое-как доучился здесь и чёрт те знает где только не работал, занявшись сейчас каким-то своим делом, что приносило определённый доход.
СынХо часто созванивался с друзьями и приглашал их куда-нибудь: то на какой-нибудь вернисаж, а то просто посидеть, поболтать за жизнь и обсудить последние новости. Болтун - находка для врага, УХёк хоть и не был врагом в определённом смысле этого слова, но вездесущий бредогенератор СынХо ему часто пригождался в работе, а ХиДжун и подавно - как говорится, информация с пылу-с жару из первых рук. Поэтому киллер был абсолютно не против таких вот "свободных" отношений, терпел все необходимые лишения, требуемые для дружбы, и прикладывал свои недюжинные актёрские способности, чтобы скрыть пренебрежение к тем пустым ненужным глупостям, которые порой несли его "друзья".
В общем, жизнь текла по определенному руслу, пока не наткнулась на трамплин - некого художника по имени КанТа.

***

- СынХо-а, что ты там говорил про свою выставку? Ну, ту, что будет в холле Эль Луи...
- Если бы она была моей... - раздался из трубки мечтательный, но сонный голос. - Блин, ты бы ещё в 7 утра позвонил!
- Хватит дрыхнуть, уже двенадцатый час! - УХёк сидел за столом, левой рукой держа у уха трубку телефона, а правой водя мышкой по столу, и смотрел на экран ноутбука.
- Ничего в тебе человеческого нет! - буркнул журналист на том конце провода. - На выставку ему захотелось... С чего это вдруг, кстати?
- Ну как?.. Прикоснуться к миру искусства, посмотреть на... симпатичных художников. Сам же звал.
- Прикоснуться к красивым художникам? Это скорее по части ХиДжуна-хёна.
- Надо же когда-нибудь и мне попробовать, я что, хуже? Короче, культурной жизни хочу. Предложение ещё в силе?
- Да, конечно. Мои предложения всегда сильны и могучи. А слово моё...
- Угу, до Киева доведёт. Когда она будет?
- В субботу в шесть. Значит, ты идёшь, да? За тобой заехать?
- Да нет, я своим ходом. Буду весь день по городу шататься, дела.
- А, как всегда. Ну ладно, будем ждать, хён тоже пойдёт.
- Кто бы сомневался. Ну, до встречи.
- Пока.

«Так, значит, в субботу. Отлично, у меня есть ещё три дня, вполне должно хватить», - УХёк просматривал содержимое папки под названием "Чой МунХван" на своём компьютере. В ней лежала фотография жертвы, описание его деятельности - искусствовед, владелец нескольких галерей, организатор выставок, меценат и прочее-прочее. По дополнительному запросу пришёл архитектурный план холла гостиницы Эль Луи, в котором будет проходить грядущая выставка, и прилегающих к нему помещений, концепция оформления и прочие описания. План убийства был готов, нужно было только наведаться в эту гостиницу под каким-нибудь неузнаваемым видом и сделать последние приготовления перед "спектаклем"...

***

Высшее общество столицы гудело и бурлило, словно суп из разноцветных овощей. А пустые светские разговоры струились, как разливаемое по бокалам вино, отсвечивая безжизненным глянцем. УХёк вошёл в зал и не спеша осмотрелся, метр за метром, оценивая обстановку.
- А вот и Хёки! - послышалось откуда-то со стороны, и пару минут спустя УХёка уже радушно обнимал один (а потом и второй) его "лучший друг".
- Нас искал? - улыбаясь, спросил ХиДжун.
- Ну, можно сказать и так.
- А как ещё можно сказать? - глотнув из бокала, уточнил СынХо.
- По-разному, профессионал хренов, - буркнул УХёк.
- Ой, мы сегодня не в духе, что ли? - ХиДжун приобнял друга.
- Он сегодня в духе войны, - хмыкнул СынХо. - Скоро уже всё начнётся, пойдёмте поближе. О! Вон там, кажется, КанТа стоит, хотите, я вас с ним познакомлю?
- КанТа? - кажется, УХёк сказал это слишком громко.
- Ну да, я забыл тебе сказать, что он будет.
- Подождите, какой КанТа? Вы что-то от меня скрываете? - вмешался полицейский друг.
- Да ты видишь нас насквозь - мы при всём желании не сможем что-нибудь скрыть от тебя, - улыбнулся журналист. - Сейчас я вас всех друг другу представлю.
Художник едва отошёл от предыдущего собеседника, как буквально наткнулся на идущую к нему троицу.
- ЧильХён-а, привет! - радостно заговорил СынХо. - Я сегодня с друзьями, вот решил вас познакомить.
ЧильХён скользнул взглядом по ХиДжуну и хотел было также быстро оценить и второго будущего знакомца, но взглянув на лицо УХёка, застыл... на мгновение глаза чуть расширились, и затем художник отвёл взгляд. УХёк же всем видом выражал дружелюбность, лицо его было повёрнуто больше к СынХо, нежели к КанТе, а на губах играла тёплая вежливая улыбка, но глаза гипнотически сверлили взглядом художника, будто сковывая изнутри. По крайней мере, ЧильХёну так казалось.
- Это Мун ХиДжун, он - крутой полицейский, - тем временем жизнерадостно продолжал СынХо. - А это Чан УХёк, не менее крутой бизнесмен, но вечно чем-то занят. Работяга, но мы его всё равно любим. А это очень талантливый художник - КанТа, в миру Ан ЧильХён... Какой же я молодец - успел всех представить до начала представления. Кратко, броско, лаконично...
- Ах, да... Прошу прощения, но мне пора - мы участвуем в приветственной речи… Так что увидимся позже, хорошо? - художник вежливо улыбнулся и скрылся с глаз, что было не сложно осуществить, ведь народ начал подступать и кучковаться в районе небольшой импровизированной сцены. Ухёк проводил ЧильХёна взглядом.
- А ничего мужчинка, да, Ухёк? - подойдя поближе, заговорщическим шёпотом поделился с другом ХиДжун. - КанТа, говоришь... - обратился он уже к СынХо.
- Говорю, - улыбнулся тот и перенёс своё внимание на сцену.

***

Меценат долго распинался, расписывая, какие замечательные картины здесь выставлены, и как долго он этого ждал, а затем представил публике "гвоздь программы" - молодого и очень талантливого художника, первый раз участвующего в такой крупной выставке...
КанТа кланялся и краснел, выслушивая комплименты на свой счёт... Жизнь и страсть - вот те слова, которые наиболее подошли бы, чтоб описать его. В глазах искрился огонёк жажды действий, а улыбка излучала мягкий свет нежной доброты. Чёлка падала на переносицу, а подбородка слегка касался полиэтилен обёртки букета из ярких лилий, который он держал в руках так бережно, будто это был новорождённый младенец. И руки его были прекрасны: длинные пальцы, утончённые и аккуратные, способные одним движением сотворить новый мир, уникальный и ни на что не похожий. Это были руки художника. От Бога.

Наваждение...

Ухёк очнулся, почувствовав вибрирование своего телефона, открыл его и приставил к уху:
- Слушаю... Что?.. Минутку... Я отлучусь ненадолго, а то здесь ничего не слышно, а разговор очень важный, - бросил Ухёк друзьям и скользнул сквозь толпу.
- Вот ведь, ушёл на самом интересном месте, - будто бы только для себя пробормотал ХиДжун.
"Ужас, какой ужас... - судорожно думал Ухёк, пробираясь сквозь толпу. - Очнись, тормоз! Ты на работе, и кульминация спектакля ещё впереди, ты не можешь оплошать!"
Краем глаза киллер заметил, что оратор спустился со сцены и направляется к выходу: организация мероприятия требовала постоянного его внимания и участия, а выполнить всё заранее невозможно. Да и Ухёк позаботился о том, чтобы у мецената появились неотложные дела.

- ... Я надеюсь, что вам понравится выставка, а теперь прошу вас оценить всё то, ради чего мы здесь собрались, - прозвучало со сцены, и люди неспешным шагом расползлись по холлу.
- А где Хёки? - спросил СынХо, захлопнув блокнот. Работу свою журналист любил и, концентрируясь на ней, мог отвлечься от вещей, происходящих у него буквально под носом.
- Ему позвонили, и он ретировался. Ну, то есть, чтоб ему поговорить не мешали, но что-то он так и не вернулся...
- Видимо, более интересное занятие нашёл, - СынХо улыбнулся и глазами показал на друга, прислонившегося к столику и, уткнувшись в телефон, поглощающего виноград.
- Не знаю, как я выбрался оттуда, но назад мне путь явно был отрезан, тем более, что тут тоже неплохо, вот я и решил дождаться вас здесь, - сказал, умильно сияя, Ухёк.
- Да уж, ты вечно выискиваешь самые удобные места, - ответил журналист и оторвал себе ягодку. - Ну да пойдёмте же, друзья, искусство лицезреть, я вам сейчас такое покажу!
- Оу, горим от нетерпения.

***

Двое мужчин прилежно всматривались в какой-то пейзаж, а третий читал лекцию о том, как такими мелкими мазками масляной краски великолепно показан чуть ли не каждый листик ивы, как замечательно подобраны цвета, отображающие закатное небо, и как они удивительно, незаметно и гармонично перетекают друг в друга - оттенок за оттенком... Вдруг раздался пронзительный женский крик, и головы всех людей непроизвольно повернулись в сторону выхода из холла, и ХиДжун быстрым шагом направился к источнику шума – привычка, выработанная годами.
Молодая администраторша с ужасом вцепилась в косяк огромной двери и округлившимися от ужаса глазами смотрела в холл, будто ища кого-то, но при этом ничего не видя.
- Что случилось?! - пробившись сквозь толпу, быстро спросил ХиДжун.
- Там... Т-там... МунХван-щи... кровь...
Полицейский проследовал взглядом по направлению её руки и увидел тело устроителя выставки, полусидящего на полу и прислонённого к выступу прочного каркаса, который был основой затейливого оформления зала. О том, что он был мёртв, можно было судить по ножу, торчащему у него из груди. Каркас оголился, потому что убитый, когда испускал дух, видимо, схватился за ткань, прикрепленную к нему, и тело, падая, утащило эту ткань за собой. Вход в выставочный холл был отделён небольшим коротким коридорчиком. Украшен он был посредством различных драпировок и прочих ухищрений с тканями. Высокое искусство...
Осмотрев место происшествия, Мун ХиДжун обнаружил в том красном бархате, край которого сжимал в руках убитый, дыру - порез - размером, как раз совпадающим с размером ножа в груди бывшего мецената. Выходило, что убийца скрывался за этой самой тканью и просто вонзил нож в грудь жертвы, затем приладил тело так, чтобы оно стояло в максимально естественной позе. А девушка, обеспокоившись тем, что шефа что-то долго нет, и на звонки он не отвечает, решила пойти его искать и нашла в этом "красном" коридорчике. Но он стоял спиной и на все её призывы отвечал мертвенным молчанием, тогда она подошла поближе и коснулась организатора, но это лёгкое прикосновение заставило уже мёртвое тело упасть, а её саму повергнуться во всепоглощающий ужас.
ХиДжун попросил всех зайти в холл, а сам позвонил в управление.

- Вот и сходил на выставку, - озадаченно протянул УХёк и коснулся своим плечом плеча СынХо. Они сидели рядом на корточках, прислонившись спинами к стене.
Журналист перестал рассматривать свои ботинки и повернул голову к УХёку:
- Да уж... Жалко беднягу, хороший человек был, много сделал... И вот так вот... Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь...
- Мда... Но умер в искусстве, как самый настоящий представитель своего "сословия"... Красная кровь на красном бархате... - УХёк позволил себе погордиться выполненной работой. Однако она ещё не была завершена...
- Уж не предлагаешь ли ты мне заголовок для новой статьи?
- А что? От вашего брата-журналиста можно всякого ожидать. Вы любите делать карьеру на костях.
- Боже мой, УХёк! Как будто, мы с тобой первый день знакомы, я не такой, ты же знаешь...
- Да, прости, хватанул. Ты же у нас любитель глупостей и возвышенного.
- Ничего... - СынХо хотел что-то подавленно-возмущённо ответить, но подошёл ХиДжун, и оба подняли глаза, чтобы посмотреть на него.
- Так, я должен это спросить у всех, - тут ХиДжун с многозначительным выражением праведного ужаса окинул взглядом зал, показывая, СКОЛЬКО народу ему сегодня нужно будет опросить. - Начну с вас, вы - мои друзья, и я должен узнать это в первую очередь от вас. Так, СынХо стоял прямо передо мной, хоть я и обратил тогда всё своё внимание на сцену, - Тут он чуть остановился. - По-моему, ты всё время стоял передо мной. Так?
- Конечно, куда я мог деться? Да я даже не заметил, как ушёл УХёк.
- Ага, хорошо, кстати об УХёке, полицейский направил вопросительный взгляд в сторону друга.
- Ну, я тебе сказал, что отошёл, потому что мне совсем не было слышно, что говорят в трубке, я долго выбирался из толпы, потом помотался по свободной территории зала. Там, кстати, была миленькая молоденькая официанточка. Очень симпатичная, у нас с ней был небольшой зрительный контакт, ну и потом я пристроился у того столика, где вы меня нашли. Там я и сидел всё время...
- Официанточка, говоришь... Хорошо, я проверю, - ХиДжун сделал пометку в своём блокноте.
- А где КанТа? - спросил СынХо.
- Вон там, - хён показал рукой в сторону. - Бедный, для него это большой удар, сидит белый как полотно. Пойдите поговорите с ним, может, хоть отвлечёте немного.
- И правда. Пойдём, УХёк, - журналист потянул друга за руку.

- ЧильХён-а...
Художник сидел, казалось, ничего вокруг себя не замечая.
- Ан ЧильХён, - осторожно позвал Ухёк и положил ладонь на плечо художнику.
Тот как-то резко повернул голову и посмотрел на подошедших. Глаза КанТы были красными и мокрыми от слёз, он выглядел таким беззащитным и несчастным, что хотелось взорвать весь мир, лишь бы оградить его от любых невзгод. Но в глазах было что-то ещё. Ненависть. Хотя было видно, что ЧильХён не был человеком, в полной мере способным на это чувство. Но ненависть, намешанная на боли, исказила его прекрасное лицо, и это выглядело как кощунство по отношению к природе.
КанТа взглянул на Ухёка:
- Зачем? Зачем... почему?.. - затем словно смутившись, перевёл взгляд на СынХо.
СынХо переглянулся с Ухёком и сказал:
ЧильХён-а... Нам очень жаль. Ты крепись, ты ведь сильный. И мы всегда с тобой. Хочешь... Может, тебе дать воды, а то мы можем поговорить с хёном, чтобы он побыстрее взял у тебя показания, и мы отвезём тебя домой?
- Не знаю... Я ничего не знаю, не понимаю. Может быть, я такой дурак?.. Я, я... Ничего больше не хочу...
Журналист чуть отвёл Ухёка в сторону и сказал:
- Ухёки, слушай, там хён, смотрю, меня чего-то зовёт, ты посиди с ним... Или, может, отведёшь его подышать свежим воздухом? Я там видел небольшой балкончик. Волнуюсь я как-то. За ЧильХёна. Ты присмотри за ним, ладно?
- Хорошо, понимаю. Всё будет нормально, иди.
СынХо отправился на зов друга, а Ухёк, наклонившись к художнику, предложил:
- Не хочешь ли проветриться?
Тот покорно встал и молча направился за Ухёком. Подойдя к нему ближе, ЧильХён, словно слепой не знающий дороги, непроизвольно взял Ухёка за руку. Так естественно, будто Ухёк был его родным братом. Неожиданное прикосновение, ощущение чужого тепла словно ударило киллера током, лицо, конечно же, не выразило ничего, но по всему телу со скоростью света побежали мурашки. Да что с ним сегодня такое творится?!

***

ЧильХён смотрел на очертания ночного города, а ветер играл его волосами и остужал раскрасневшееся от слёз лицо…
- Эй, друг, а ты всегда такой молчаливый?
- А ты всегда такая сволочь?
- А с чего ты взял, что я сволочь?
- А убийцы не сволочи, по-твоему?
- Ну, во-первых, каждая профессия нужна и каждая профессия важна, а во-вторых, я вообще-то не убийца, а очень даже бизнесмен.
- Каждая профессия, говоришь? Да ты хоть знаешь, каким человеком он был? Сколько он сделал добра. Сколько... да если бы не он, и меня бы здесь не было, да я бы вообще бы никем!
- Тише-тише. Знаешь ли, не все такие хорошие, какими кажутся. И чуть ли не у каждого найдется какая-нибудь гнильца, а уж про людей власти и говорить нечего. Идеальных людей не бывает, а если и бывает... То увы, естественный отбор - самый универсальный закон в этом мире.
- Ты ужасен, я ненавижу тебя! Убил такого дорогого мне человека и теперь ещё и говоришь такие вещи!
- Эй, потише ты! С чего ты вообще взял, что его убил я?
- Думаешь, я совсем тупой?
- Так если не тупой, и не ори тогда. А то так недолго и с балкона свалиться. Лететь хоть и не далеко, но асфальт внизу крепкий.
- И ты сделаешь это на глазах у всех?
- Боже упаси, я не самоубийца. А вот ты вполне можешь за него сойти: не выдержал смерти столь близкого человека и спрыгнул с балкона. А я, к сожалению, не смог тебя остановить...
- Ты и правда сволочь.
- Я профессионал - ничего личного. Ну так что? Может, я отвезу тебя домой?
- Для чего? Чтоб убить меня там?
- Ну что уж сразу так кардинально? Хотя я ещё не решил.
- Поехали. Не могу больше здесь оставаться... – немного подумав, сказал ЧильХён.

***

Всю дорогу художник молчал. Он вообще будто бы пребывал в своём, недоступном никому другому мире. А Ухёк всё думал, точнее, он пытался соображать, что же ему делать дальше, как поступить с этим непредсказуемым творцом. Он ведь рисковал, крупно рисковал, и самым простым решением было бы просто убить его. Но почему он не хотел этого? Что в этом парне было такого, что при одном только взгляде на него разум затуманивался, словно от спиртного или наркотика? Почему он такой? Он ведь знал, что этот КанТа в любой момент может сдать его, знал, что ходит по лезвию ножа, но ведь он ещё ни разу его не выдал! А была масса замечательных возможностей! «Он ненавидит меня? Почему же тогда не выдаёт? Чего он хочет? На шантажиста или кого-то подобного он не похож, а на кого он вообще похож?!» Он ведь кажется таким открытым, но в то же время «рентгеновский» взгляд Ухёка-киллера не проходил в его душу, словно на ней стоял отражатель. Странный. Поразительный… КанТа…

***

Они вошли в квартиру, дверь закрылась. Всё было как и в день их знакомства. Второго, осознанного знакомства. Рука ЧильХёна потянулась к выключателю, но была остановлена рукой УХёка.
- Что ты хочешь от меня?..
Но киллер молчал. На самом деле, он просто всё ещё так и не смог решить, что делать с художником. Но пистолет, выходя из машины, Ухёк всё-таки прихватил. И КанТа это видел.
- Чего ты хочешь?! - кажется, ЧильХён, оказавшись на своей территории, решил, наконец, в полной мере излить свои чувства. - Зачем ты пришёл в мою жизнь? Словно Ангел смерти, ты разрушаешь всё, что мне дорого. Картина, человек, который был мне как отец. Кто следующий? Я? Ну так давай же! Или ты сначала хочешь поиздеваться надо мной?! Хочешь поиграть, как кошка с мышкой? Просто убийства тебе уже мало? "Ничего личного" говоришь? Хватит стоять, как каменное изваяние – скажи хоть что-нибудь! Или сделай, а то я сойду с ума! - художник, кажется, и не заметил, как, вцепившись в грудь киллера, начал бить по ней кулаками.
Ухёк остановил его - схватил за запястья и посмотрел на лицо, по которому снова струились слёзы. Вдруг, движимый каким-то неведомым порывом, которому был не в силах противостоять, он подался вперёд и поцеловал ЧильХёна. Художник безвольно разжал кулаки, да и сам тут же как-то успокоился и размяк, будто запнувшийся и разбивший коленку ребёнок, которому дали конфету, чтобы он перестал плакать. Ухёк отпустил руки ЧильХёна и отстранился. В этот момент по улице проехала машина, ярко осветив фарами полумрак комнаты. Ухёк ясно увидел большие глаза художника. В них что-то изменилось. Но что конкретно, он никак не мог понять. Почти каждый цвет состоит из массы составляющих его оттенков, и если в него добавляется какой-то новый, или даже отблеск оттенка, в цвете что-то меняется, но невооружённым глазом и не поймёшь, почему ощущение теперь другое. Так и эти глаза. Кажется, они постоянно менялись. Неуловимо. Бесконечно. И ЧильХён менялся, хотя и всегда оставался таким же хрупким и сильным одновременно. Загадочным. Да, пожалуй, загадочность была его перманентным состоянием.
"Я разгадаю его, во что бы то ни стало, но разгадаю", - такая мысль мелькнула в голове Ухёка. Он коснулся ладонью скулы ЧильХёна и осторожно провёл ей по его шее... И поцеловал снова. Спустя пару мгновений он почувствовал, как одна рука художника обнимает его талию, а вторая будто бы и незаметно снимает его пальто.

Они словно нуждались друг в друге, словно хотели выпить друг друга до капли, словно хотели впиться друг в друга и никогда не отпускать... Они ласкали друг друга, целовали, обнимали, сливались в единое целое, стараясь прижаться друг к другу каждой клеточкой кожи. До тех пор, пока в бессилии, наконец, не рухнули на влажные от пота простыни. И тут же заснули.
Закрывая глаза, Ухёк улыбался. Впервые за 10 с лишком лет.

***

То, что было скрыто глубоко внутри... Зачем?